может анек с бородой, но подходит ко мн темамЖ)

Во дворике у подъезда на лавочке сидят бабульки.

Тут к подъезду подруливает крутой джип, выходит из него новый русский, видит бабулек и начинает наезжать:

— Чего расселись, старые кошелки, у моего подъезда, в натуре?

Одна из бабушек отвечает:

— Что ж ты, сынок, на нас ругаисси? Совсем старость не уважаешь.

Я вот внучку своему на тебя пожалуюсь, он мене в обиду не дасть.

— Что?! Какому-такому внучку? Что, конкретный пацан? Так пусть завтра на разборку подваливает, побазарим. Короче, бабка, передай внучку, завтра в пять на этом месте стрелка.

— Ладноть, передам.

На следующий день к подъезду приезжают пять джипов с братвой, рассредоточились по двору, оцепили подъезд, биты, автоматы, все как положено. Новый русский во главе бригады. Бабульки сидят на той же лавочке.

— Ну что, бабка, где твой внучок-то?

— Да где-то здеся. А где — хто ж его знаеть, он же у меня снайпер.

Про еврейский вопрос …

Как-то раз, Юр Михалыч™ сидел в своем мэрском кресле и лениво листал свою любимую амбарную тетрадь «Регистрационный учет москвичей в г. Москве». Другой Цой™ сидел в углу и копался со старой печатной машинкой «Континенталь», у которой заедала клавиша «Ъ».

— Рабинович… Каганович… — бормотал мэр, перелистывая страницу за страницей. — Смидович… Иванович…

— …Ъ твою! — выругался пресс-секретарь и с силой стукнул кулаком по печатной машинке.

— Что? Не работает? — устало поинтересовался бургомистр.

— Не работает… — огрызнулся пресс-секретарь, ковыряя что-то отверткой, и неожиданно спросил. — Что будем делать с еврейским вопросом?

— Нету у нас такого вопроса! — решительно ответил мэр.

— Как это? — удивился Другой Цой™ и, взяв в руки молоток, спросил. — Евреи есть, а вопроса — нет?

— Евреи есть, а вопроса — нет! — буркнул Юр Михалыч™, косясь на свою амбарную тетрадь.

— А вот давешний случай с нападением на синагогу, — удивленно уставился на своего шефа пресс-секретарь. — Как понимать?

— А так и понимай, — стал разъяснять мэр, поглядывая на портрет Президента. — Это не нацист на евреев напал, а неуравновешенный молодой москвич, у которого были проблемы в семье. И контактов с националистическими организациями я у него не заметил! И книжек у них в семье не водилось. Играл себе человек целыми днями на компьютере, добывал пропитание из холодильника, худого никому не делал. Заблудшая овечка… — сложил ладошки на груди и посмотрел на потолок бургомистр.

— И чего с этой овцой делать? — удивленно уставился на мэра Другой Цой™.

— Простить и пожалеть… — перекрестился на портрет Президента Юр Михалыч™ и нежно добавил. — Московский электорарий — моя надёжа и опора!

— А с евреями как теперь быть? — спросил пресс-секретарь, стукнув молотком по заедающей букве «Ъ».

— Будем охранять! — вздохнул градоначальник и стал пояснять. — Огородим синагоги колючей проволокой, усилим охрану, вышки с пулеметами, собачки, металлоискатели, решетки на окнах и т. д. Там евреям будет безопаснее…

— Странно… — задумчиво проворчал Другой Цой™ и снова стукнул молотком по непослушной букве «Ъ». — А я думал, что для всеобщей безопасности за решетку надо других сажать, а не евреев…

И оба вопросительно посмотрели на портрет Президента.